Из книги: Голубев И.Н. Взлет и крушение "Экситона". О-Зуево, "Ольга", 2003

     Гл. 7. Крушение (1990-е годы)

     … В параллельно разворачивавшейся полемике по проблемам заводской экологии участвовало еще больше людей, потому что состояние воздушной среды в производственных помещениях и на территории касалось всех. Поводы для беспокойства имелись конкретные. Начало тревожному разговору положило опубликованное в заводской газете 20.01.90г. письмо, подписанное работниками предприятия, в котором звучал просто крик о помощи.
     Из письма "Просим ответить":
     "С размещением цеха 23 в корпусе 32 резко ухудшилась воздушная среда в помещениях отделов и служб АБК, да и в производственных цехах 22, 24, 35. Это вызывает головную боль, тошноту, першение в горле, боль в желудке, резь в глазах. К концу дня - полный упадок сил, к концу недели - живой труп. К кому только не обращались за помощью в нормализации воздушной среды! В курсе руководство отдела техники безопасности, бюро охраны окружающей среды, главный инженер и директор. Профком обещал связаться с технической инспекцией ЦК профсоюза. Пока все одни слова, наш крик о помощи не услышали. Кто может гарантировать, что не будет смертельных случаев? Администрация ждет, когда грянет гром, чтобы перекреститься?"
     Действительно, руководство было "в курсе". В том числе и оценок Госинспекции по охране атмосферного воздуха, а они следующие: ежегодно стационарными заводскими источниками загрязнения выбрасывалось в атмосферу около 330 тонн вредных веществ, из них 212 тонн окиси углерода и 80 тонн окислов азота выбрасывалось котельной, а 38 тонн (углеводороды, аммиак, кислоты и т.д.) вентсистемами основного производства. Передвижными источниками загрязнения, т.е. автопарком, добавлялось в общую "копилку" еще порядка 300 тонн вредных выбросов. Цифры значительные. Концентрацию выбросов удавалось удерживать различными фильтрами, камерами и системами в пределах допустимых норм. Однако не всегда вентсистемы и герметизация срабатывали как надо, поэтому и зазвучали из цехов крики о помощи.
     Что происходило в злополучном корпусе 32? С октября 1989г. здесь постоянно, несколько раз в неделю, отмечались залповые, в 10-15 минут, выбросы химических веществ, неприятно воздействующих на организм людей, вплоть до обморочных состояний. Источник выбросов долгое время не могли определить. Приходилось идти на крайние меры - останавливать работу и отпускать людей по домам. Издавались приказы, распоряжения, объявлялись предупреждения, взыскания, писались планы мероприятий. Из этих документов, имеющихся в редакции, можно составить отдельную книгу. А выбросы продолжались.
     С марта 1990г. газета еженедельно стала доводить до сведения коллектива информацию ЦЗЛ о результатах анализов состояния воздушной среды и радиационной обстановки (на заводе ведь были и источники ионизирующего излучения). Завышения ПДК фиксировались довольно часто, до 4 процентов от общего количества анализов в цехах, на промплощадке и в санитарно-защитной зоне (завышения по фтору, фосфату, ксилолу, аммиаку, щелочи и кислотам). И это с применением ЦЗЛ реактивов и приборов, хотя и регламентированных ГОСТом, но не обеспечивающих при проведении анализов чувствительности к микроконцентрациям на уровне человеческого обоняния!
     Пригласили специалистов НИИ гигиены труда и профзаболеваний АН СССР. Те приехали, провели исследования, конкретных же рекомендаций не дали. Обстановка по корпусу 32 стала, правда, контролироваться, но выбросы продолжались. В программе "Экология-92" запланировали ревизию всех вентсистем, установку новых фильтров, реконструкцию вытяжки для очистки выбросов, наметили заключение договора с Киевским политехническим институтом на разработку и сдачу "под ключ" автоматической системы контроля воздушной среды. Многое так и осталось только на бумаге. А ведь кроме воздуха завод загрязнял и водоемы, Клязьму своими 2 млн. куб. м. ежегодных промстоков: в ливневой канализации специалисты СЭС обнаруживали превышения ПДК по взвешенным веществам в 24 раза, по нефтепродуктам и хлоридам в 10 раз, по аммиаку в 5 раз и т.д.
     Бюрократический пинг-понг на экологическую тему (жалоба - ответ, приказ - отписка) вызвал в октябре 1990 г. "Открытое письмо директору завода М. П. Ковалеву", которое подписали более 100 работников предприятия, начинавшееся словами: "Михаил Петрович, почему конкретными руководителями не принимаются конкретные меры" и далее перечислялось, кто и что не делает. Традиционный ответ, что "выполнение программы "Экология-92" взято под контроль" дал главный инженер В. С. Степанов.